УДК  338.488.2:640.41 (091) (477)

Чернов В.А.

ИЗ ИСТОРИИ ГОСТИНИЧНОЙ ОТРАСЛИ УКРАИНЫ

Дальневосточный государственный университет путей сообщения

 

В статье рассмотрены различные виды средств размещения, которые были распространены на территории Украины.

The article deals with various types of accommodation facilities, which were distributed in territories of the Ukraine.

Ключевые слова: история индустрии гостеприимства, средства размещения.

The keywords: history of the hospitality industry, accommodation facilities.

Историю гостиничной отрасли чаще всего начинают описывать с XVIII в., но гостеприимство имеет долгую историю. Бытовая культура разных народов мира сформировала различные обычаи и традиции встречи и приема гостей, то, что является основой гостеприимства.

В древнерусском языке слово «гость» обозначало «приезжий купец». Приезжие, оказавшись на Руси, нуждались во временном размещении и их приему уделялось большое внимание. Русский ученый-историк Н.М. Карамзин писал: «Столь же единогласно хвалят летописи общее гостеприимство Славян, редкое в других землях и доныне весьма обыкновенное во всех Славянских: так следы древних обычаев сохраняются в течение многих веков, и самое отдаленное потомство наследует нравы своих предков. Всякий путешественник был для них как бы священным: встречали его с ласкою, угощали с радостию, провожали с благословением и сдавали друг другу на руки. Хозяин ответствовал народу за безопасность чужеземца, и кто не умел сберечь гостя от беды или неприятности, тому мстили соседи за сие оскорбление как за собственное. Славянин, выходя из дому, оставлял дверь отворенную и пищу готовую для странника. Купцы, ремесленники охотно посещали Славян, между которыми не было для них ни воров, ни разбойников; но бедному человеку, не имевшему способа хорошо угостить иностранца, позволялось украсть все нужное для того у соседа богатого: важный долг гостеприимства оправдывал и самое преступление» [3, c. 75].

Впервые упоминание о гостиницах мы находим в древнерусских княжеских уставах. В Церковном Уставе св. князя Владимира (980–1014 гг.) упоминались не только гостиницы, но и странноприимные дома, которые были в ведении церкви: «А се люди церъковни, предании митрополиту по правилом: игумень, игуменья, поп, диакон, попадьа, диаконица и дети их и кто в клиросе, чернець, черница, проскурница, пономарь, лечець, прощении, баба вдовица, задушьный человек, прикладень, сторонникь, слепець, хромець, монастыреве, больницы, гостинници, странноприимци, а кто порты чернеческыа сьвръжеть» [6]. В Уставе новгородского князя Ярослава (1019–1054 гг.), известном под именем Русской Правды, читаем: «Кто не отведет следа от своего жилища, тот виноват; но буде след кончится у гостиницы или на пустом, незастроенном месте, то взыскания нет» [3, с. 75].

Для поиска «гостиницы» в более раннее время, обратимся к Карамзину. Повествуя о языческих богах, которым поклонялись древние славяне до введения христианской веры, он пишет: «Бог веселия, любви, согласия и всякого благополучия именовался в России Ладо; ему жертвовали вступающие в союз брачный, с усердием воспевая имя его, которое слышим и ныне в старинных припевах. Стриковский называет сего бога латышским: в Литве и Самогитии народ праздновал ему от 25 мая до 25 июня, отцы и мужья в гостиницах, а жены и дочери на улицах и на лугах; взявшись за руки, они плясали и пели: «Ладо, Ладо, дидис Ладо», то есть великий Ладо» [3, с. 91].

Так как само понятие гостиницы мы находим в древних славянских источниках, то оно существовало, возможно, и до Х в. Некоторые современные толкователи слова «гостиница» считают, что оно могло означать торговую дорогу, путь по которому проезжали купцы (гости). Но для полного понимания обратимся к Церковному словарю древнеславянских понятий. Здесь мы находим следующие, необходимые нам разъяснения: «ГОСТИННИК, содержатель постоялаго двора или корчмы, харчевник. ГОСТИННИЦА, гостиный или постоялый двор, подворье, ночлег, виталище» [12, с. 224]. Соответственно мы обращаемся и за разъяснением слова «виталище»: «ВИТАЛИЩЕ, смотри Витальница. Иер: 9.2. Кто даст мне в пустыни виталище, то есть гостиницу. ВИТАЛЬНИК, кто пребывает у кого временно. Прол: Июл: 30. ВИТАЛЬНИЦА, гостиница, постоялый двор, ночлег. Марк: 14.14» [12, с. 136]. Что касается проезжей дороги, то и ей мы находим соответствующее определение в Словаре церковно-славянского и русского языка, изданного в 1847 г.: «ГОСТИНЕЦ, 1) Вещь, приносимая или посылаемая кому либо в подарок. Благодарю вас за гостинец. 2) стар. Проезжая дорога. Аже погоубят след на гостинци на велице» [9, с. 184].

Подтверждение сказанному находим у Прыжова, описывающего Киев на основании летописей: «В 945 году Подол был еще не населен (на Подольи не седяху людье), а в 1067 году там было торговище, куда кияне сбирались на вече. Город, богатый и роскошный, соблазнявший дикаря Болеслава, несомненно имел корчмы, или гостильники и гостиньницы, стоявшие по гостиньцам (большие дороги), но монахи, писавшие летописи, не оставили об них никаких сведений» [8, с. 130].

Таким образом, слово гостиница в древнеславянском языке обозначало то же самое, что и сегодня – средство временного размещения. Корчма же, сейчас чаще упоминается как питейный дом, а не постоялый двор. Но, помимо этих слов, в Древней Руси и, соответственно, в древнерусском языке мы находим и другие формы и обозначения иных средств размещения.

Русский ученый-историк С.М. Соловьев, описывая княжение Ольги, супруги погибшего князя Игоря во время отрочества их сына Святослава, пишет: «Предание говорит, что немедленно после мести над древлянами Ольга с сыном и дружиною пошла по их земле, установляя уставы и уроки... После распоряжений в земле Древлянской Ольга пошла на север к Новгороду, по реке Мсте установила погосты и дани, по реке Луге – оброки и дани; ловища ее, говорит летописец, находятся по всей Земле, везде встречаются следы ее пребывания, места, которые от нее получили свое имя, погосты, ею учрежденные... Мы знаем, что русские князья в ноябре месяце отправлялись с дружиною к подчиненным племенам на полюдье и проводили у них зиму: обязанность племен содержать князя и дружину во время этого полюдья называлась, кажется, оброком... Естественно, что для большего удобства эти места княжеской стоянки, гощения, эти погосты могли быть определены навсегда, могли быть построены небольшие дворы, где могли быть оставлены княжие приказчики (тиуны), и, таким образом, эти погосты могли легко получить значение небольших правительственных центров и передать свое имя округам; впоследствии здесь могли быть построены церкви, около церквей собирались торги и т. д. Хотя летописец упоминает о распоряжениях Ольги только в земле Древлянской и в отдаленных пределах Новгородской области, однако, как видно, путешествие ее с хозяйственною, распорядительною целию обнимало все тогдашние русские владения; по всей Земле оставила она следы свои, повсюду виднелись учрежденные ею погосты» [10].

Таким образом, еще в X в. княжной Ольгой были построены по Руси погосты, т.е. те места (средства размещения), куда она приезжала «погостить» с государственными целями, и где она останавливалась со своей свитой (дружиной) на какое-то время. На современном языке это звучало бы как ведомственная гостиница или аналогичное средство размещения. В дальнейшем, конечно, слово ПОГОСТ[1] потеряло свой первоначальный смысл.

А вот что мы находим у В.О. Ключевского: «восточные славяне расселялись по Днепру и его притокам одинокими укрепленными дворами. С развитием торговли среди этих однодворок возникли сборные торговые пункты, места промышленного обмена, куда звероловы и бортники сходились для торговли, для гостьбы, как говорили в старину. Такие сборные пункты получили название погостов. Впоследствии, с принятием христианства, на этих местных сельских рынках как привычных людских сборищах прежде всего ставились христианские храмы: тогда погост получал значение места, где стоит сельская приходская церковь. При церквах хоронили покойников: отсюда произошло значение погоста как кладбища. С приходами совпадало или к ним приурочивалось сельское административное деление: это сообщало погосту значение сельской волости. Но все это – позднейшие значения термина: первоначально так назывались сборные торговые, "гостинные" места. Мелкие сельские рынки тянули к более крупным, возникавшим на особенно бойких торговых путях. Из этих крупных рынков, служивших посредниками между туземными промышленниками и иностранными рынками, и выросли наши древнейшие торговые города по греко-варяжскому торговому пути. Города эти служили торговыми центрами и главными складочными пунктами для образовавшихся вокруг них промышленных округов. Таковы два важных экономических последствия, которыми сопровождалось расселение славян по Днепру и его притокам: это 1) развитие внешней южной и восточной, черноморско-каспийской торговли славян и вызванных ею лесных промыслов, 2) возникновение древнейших городов на Руси с тянувшимися к ним торгово-промышленными округами. Оба эти факта можно относить к VIII в.» [5, с. 143-144]. Таким образом, Ключевский также говорит о погостах, но не только как о «гостинных» местах, куда на время съезжались купцы для торговли и обмена товарами, но и утверждает, что они как предшественники первых крупных русских торговых городов возникли еще в VIII в.

Есть еще один термин, на который необходимо обратить внимание – это стан. На Руси во время своих военных походов князья устраивали станы для временной остановки или остановки во время противостояния с неприятелем, или осады какого-то населенного пункта. Как правило, стан строился на время остановки и даже зимовки во время сбора дани, все необходимое для его устройства перевозилось на лошадях. Но опять же в летописях, изложенным для нас русскими историками находим следующее:

У Карамзина: «Чтимый внутри и вне России, Всеволод хотел искреннего взаимного дружелюбия князей и старался утвердить оное новым свойством, выдав дочь свою за племянника Святославова, – другую, именем Верхуславу, за Рюриковича, мужественного Ростислава, а сына своего Константина, еще десятилетнего, женив на внучке умершего Романа Смоленского. Юность лет не препятствовала брачным союзам, коих требовала польза государственная. Верхуслава также едва вступила в возраст отроковицы, когда родители послали ее к жениху в Белгород. Сия свадьба была одною из Великолепнейших, о коих упоминается в наших древних летописях. За невестою приезжали в Владимир шурин Рюриков, Глеб Туровский, и знатнейшие бояре с супругами, щедро одаренные Всеволодом. Отменно любя Верхуславу, отец и мать дали ей множество золота и серебра; сами проводили милую, осьмилетнюю дочь до третьего стана и со слезами поручили сыну Всеволодовой сестры, который должен был, вместе с первыми боярами суздальскими, везти невесту. В Белегороде епископ Максим совершал обряд венчания, и более двадцати князей пировали на свадьбе» [3, с. 395]. Из этого текста видно, что родители Верхуславы провожали ее до третьего стана, скорее всего до места третьей ночевки и станы должны были располагаться на расстоянии одного дневного перехода (проезда).

Вышесказанное подтверждает и Соловьев: «Из волостного разделения нам известно по-прежнему разделение на погосты; встречаем известие и о станах: так, говорится, что Всеволод III ехал за своею дочерью до трех станов; не знаем, имел ли уже в это время стан значение известного правительственного средоточия или еще означал только станцию; во всяком случае заметим, что значение стана совершенно совпадает с значением погоста, как оно объяснено выше: оба, и погост и стан, из мест временной остановки правителя сделались постоянным правительственным средоточием».

Исходя из этого, мы можем утверждать, что первые средства размещения появились на Руси еще в X в. (возможно и ранее, следуя утверждениям Ключевского), а дорожная сеть средств размещения, так называемых станций, была известна на Руси еще в XI в., т.е. до татаро-монгольского нашествия и устройства на Руси ямской системы. Память об этом сохранилась и в названии одного из городов нынешней Черниговской области – Прилуки, или, как его называют в летописях, Прилук. В некоторых списках «Повести временных лет» его еще называют Переволочна – город у волока, переволока. Поэтому из всех возможных толкований слова прилуки наиболее правильные – пристанище, приют, постоялый двор [1]. В летописях Прилук впервые упоминается под 1092 г.

Здесь следует также дать пояснение над различием станов и погостов. Погосты строились для приезжих, т.е. тех, кто приехал на какое-то время с определенной целью (сбор дани, торговля, государственные дела и т.п.), а станы были построены для проезжих, включая и проходящих (была и такая категория путников). Погосты возникали в местах скопления людей, а станы на торговых и проезжих дорогах. Сегодня погостам соответствует современный тип средств размещения, такой как гостиничный комплекс (отель), который включает в себя не только сами номера для приезжих различного уровня обслуживания и категорийности, но и предприятия питания (рестораны, бары, буфеты), помещения для деловых встреч и переговоров (конференц-залы, бизнес-центры, комнаты переговоров), транспортные службы (автопарк гостиницы, парковка, вызов такси, аренда автомобилей), а также всевозможные средства отдыха и развлечения (сауны, бассейны, корты, залы для фитнеса, бильярдные, ночные клубы) и всевозможные сопутствующие помещения и предприятия (магазины, парикмахерские, салоны красоты, билетные кассы, отделения банков). Станам соответствуют современные придорожные гостиницы (мотели), где можно найти не только номера для ночлега, но и предприятие питания, и, главное в такой ситуации, гараж или парковку для средства передвижения со службой ремонта.

У Карамзина находим упоминание еще и о других древних гостиницах, находившихся на территории современной Украины: «в Азове же жили некоторые Генуэзские семейства до самого XVII столетия. Близ Кафы находился еще знаменитый Могольский город Крым (коего именем назвали и всю Тавриду), столь великий и пространный, что всадник едва мог на хорошем коне объехать его в половину дня. Главная тамошняя мечеть, украшенная мрамором и порфиром, и другие народные здания, особенно училища, заслуживали удивление путешественников. Купцы ездили из Хивы в Крым без малейшей опасности и, зная, что им надлежало быть в дороге около трех месяцев, не брали с собою никаких съестных припасов, ибо находили все нужное в гостиницах: доказательство, сколь Моголы любили и покровительствовали торговлю!» [3, с. 278].

Средствами размещения на торговых путях служили не только корчмы, но и зимовники, основанные во времена Запорожской Сечи. Запорожское войско делилось на сечевых и зимовых казаков. Зимовые казаки (сидни, гнездюки) селились на расположенных в степи зимовниках (хутор, жилище в степи), и основной их деятельностью было коневодство, скотоводство, земледелие, пчеловодство и т.п. Зимовники возникли в XVI в. на окраинах Великого Луга, в безлюдных тогда украинских степях, в опасном соседстве с кочевниками – ногайскими татарами, которые беспрерывно угрожали нападениями. Зимовники, выдвинутые далеко на юг, играли большую роль в освоении южных украинских земель. Так сложилось, что они находились на пути движения некоторых чумацких караванов. Чумак – это украинский крестьянин, возивший в старину на волах в Крым хлеб и другие сельские продукты, а оттуда – соль, рыбу и прочие товары для продажи.

Дорог в степях не было, кроме «отвечных шляхов» (путей), по которым шли караваны за солью в Крым, за рыбой на Дон и в Запорожье, с хлебом и товарами к Очакову. Эту дорогу именовали в Польше «Черным Шляхом», по причине опасностей, сопровождавших путешественников. С другой стороны, Запорожье было населено христианами, уважавшими путника. Здесь чумак находил пристанище у белой хаты зимовника, обыкновенно стоявшей на берегу глубокой речки, в уединенном овраге или у вырытого колодца. Хозяин зимовника, запорожский казак, обыкновенно был и шинкарем, трактирщиком; следовательно, безопасность ватаг чумацких была для него не только долгом, но и источником прибыли [2, с. 122-123].

То, что зимовники имели значение не только для снабжения сечевых казаков продуктов и лошадьми подтверждает и «Словарь церковно-славянского языка», в котором мы находим следующее значение зимовника – «изба, построенная для зимнего приюта. По степным дорогам, где нет жилья, строятся зимовники, в коих пристают проезжие» [9, с. 86].

Основные торговые пути и тракты, конечно же, вели в Киев или через Киев. По ним следовали не только торговые люди, но и богомольцы. Например, в 1845 г. проехало по этим трактам и временно останавливалось в Киеве 59 228 лиц. По составу это были: 128 генералов, 6950 дворян и чиновников, 534 духовных лица, 1020 купцов, 4495 мещан, 949 иностранцев, 472 отставных нижних чина, 146 вольноотпущенных, 1473 дворовых людей, 85 свободных хлебопашцев, 382 однодворца, 133 казака, 3461 крестьянин и евреев до 39 000 [11, с. 355]. Из них до 7650 человек проезжало на богомолье, остальные по другим надобностям. Сверх этого числа богомольцев, большей частью людей с некоторым достатком, ежегодно в продолжение летних месяцев, стекается в Киев, значительная масса людей низших званий для поклонения св. мощам, число их зависит от худых или хороших урожаев во внутренних губерниях. В первом случае приходит их до 50 000, в последнем – до 80 000. Пребывание в городе богомольцев из простого народа обыкновенно не простирается долее трех дней [11, с. 174]. Киев славился также своими ярмарками и торгами, на которые также стекалось большое количество народа. В течение года проводилось 264 ярмарки и 1236 торгов, на которые в среднем собиралось по 1200 человек, включая местных жителей. За период 1835-1846 гг. на Киевскую Крещенскую ярмарку, длившуюся две недели, собиралось ежегодно в среднем 5165 человек, где ¹/₁₀ составляли приезжие из уездов. Если к этому количеству добавить прибывавших в город по водным путям, а их было в 1845 г. более 85 тыс. человек, то можно представить себе каким количеством средств размещения должен был располагать Киев в середине XIX в.

Практически при каждом монастыре и многих церквях имелись свои гостиницы. При Михайловском храме было выстроено каменное двухэтажное здание монастырской гостиницы, где устроено 24 отдельные комнаты, кои отдаются в наем приезжающим, с платой в сутки по 50 к. Против каменного здания гостиницы находится деревянный дом прежней гостиницы, на шесть отдельных помещений, за каждые платятся в сутки по 30 коп. Неимущие богомольцы пользуются помещением бесплатно [4, с. 62]. При Киево-Печерской Лавре было две гостиницы: «Зеленая» на Эспланадной улице и на пространстве между Великой церковью и Ближними пещерами – здания лаврской гостиницы для приюта поклонников и в особенности низшего класса, не имеющих средств нанять в городе помещение. Странноприимная гостиница на этом месте была устроена еще с 1058 года пр. Феодосием [4, с. 138]. Близ Слупового монастыря в двухэтажном каменном доме, принадлежащем монастырю, расположилась гостиница «Великороссийское подворье». Внутри ограды Софийского собора, ближе к собору – небольшое здание гостиницы для приезжающих. Флоровская гостиница находилась за оградой Флоровского Вознесенского женского монастыря [7].

К 1860-м годам количество паломников значительно увеличивается. В Лаврской гостинице особые покои занимают желающие с платою по собственному доброхотному данию. Для бедных приют даром, а также и трапеза безвозмездно, от которой в летние месяцы, ежедневно питается 2000 и более, а зимой не менее 300 человек. Богомольцы прибывают в Киев преимущественно весной. Число записанных в книгах гостиницы приблизительно следующее: в январе и феврале до 3 т., в марте 2,500, апреле 15 т., мае 85 т., в июле до 20 т., августе 23 т., сентябре 8 т., в октябре, ноябре и декабре 7 т. Среднее число приходящих в год 130 т. Народные бедствия несколько уменьшают число их, а голод увеличивает [4, с. 190].

Гостиниц и трактиров в 1845 г. в Киеве было 64, а в 1863 г. – 83; и приносили городу дохода в год 4,980 руб. В городе, кроме того, было 29 постоялых дворов. Комнаты для найма приезжими были и при заведении минеральных вод, устроенном в оставшихся после пожара строениях бывшего Государева дворца [11, с. 374].

Основная масса приезжавших на ярмарки старались селиться в домах на Подоле, поблизости от контрактованного дома, где совершались торги, присутственных и торговых мест. При сдаче квартир в этой части города на длительное время, хозяин всегда выторговывал право сдавать внаем приезжим все комнаты, оставляя жильцу на время ярмарки только одну.

Из других украинских городов гостиницы были отмечены только в Умани – две, да постоялых домов в Звенигородке, стоящей на пересечении трех почтовых дорог – 16, в Черкассах, также на пересечении сухопутного и водного путей – 5, в остальных было только по 1–2 трактира.

Таким образом, гостиничная отрасль Украины имеет довольно богатую историю своего развития, охватывающую не только гостиницы, но и другие средства размещения, как в городах, так и на торговых путях и почтовых трактах.

 

Литература:

1.      Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – Т. III. – М. : Изд-во Иностранных и национальных словарей, 1956. – 424 с.
2.      Данилевский, Г. Нравы и обычаи украинских чумаков (Из путевых заметок 1856 года) // Библиотека для чтения. Т. 143. – СПб., 1857. – С. 119-158.
3.      Карамзин Н.М. История государства Российского. – В 4 кн. – Кн. 1. – Ростов-н/Д, 1995. – 512 с.
4.      Киев, его святыни, древности, достопамятности и сведения необходимые для его почитателей и путешественников / Николай Сементовский. – К., 1864. – 245 с.
5.      Ключевский, В.О. Русская история: Полный курс лекций: В 2-х кн.: Кн. 1. – Мн. : Харвест, М. : АСТ, 2000. – 1056 с. – (Классика исторической мысли).
6.      Макарий (Булгаков). История русской церкви. – В 8 кн. – Кн. 2. История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от Константино­польского патриарха (988-1240). – М. : Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1995. – 704 с.
7.      Описание Киева / Николай Закревский. – Т. 1. – М., 1868.
8.      Прыжов, И.Г. История кабаков в России. – СПб. : ИД «Авалон»; ИД «Азбука-классика», 2009. – 320 с.
9.      Словарь церковно-славянскаго и русскаго языка, составленный вторым отделением Императорской Академии Наук. Том I. – СПб, 1847. – 420 с.
10.   Соловьев, С.М. История России с древнейших времен. Книга I. Русь изначальная. – М. : АСТ : Фолио, 2001. – 944 с.
11.   Статистическое описание Киевской губернии. Ч.1. – СПб., 1852. – 582 с.
12.   Церковный словарь, или истолкование Славенских, также маловразумительных древних и иноязычных речений. – Изд. 4-ое. – Ч. 1. А – Д. – СПб., 1817. – 279 с.