УДК 342.7

Мельников В.Ю.

Роль медиации в уголовном процессе России

 Ростовский Государственный Университет Путей сообщений

Элементы восстановительного правосудия не могут полностью заменить собой современную систему уголовного наказания. Оно призвано не отменить официальное правосудие, а придать ему за счет использования определенного способа разрешения криминальных ситуаций восстановительный характер. На сегодняшний день программы восстановительного правосудия реализуются как дополнительный метод реабилитационной работы с преступниками и жертвами и во многих случаях дают положительные результаты, особенно когда речь идет о подростковой преступности.

Elements of restorative justice can not fully replace the current system of criminal punishment. It is intended not to cancel the formal justice, and make it through the use of a particular method of resolving criminal cases restorative in nature. To date, restorative justice programs implemented as an additional method of rehabilitation work with offenders and victims and in many cases yield positive results, especially when it comes to juvenile crime

Ключевые слова к статьям: медиация в уголовном процессе- Mediation in criminal proceedings; права и свободы граждан - the rights and freedoms of the citizens; обеспечение прав и свобод человека - Maintenance of the rights and freedom of the person; уголовно-процессуальное законодательство- criminally-remedial legislation.

В рамках действующего в России института примирения (освобождения от уголовной ответственности по этому основанию) уголовным и уголовно-процессуальным законом не определены ни процедура передачи дел посредникам, ни форма контроля за договоренностями между сторонами, ни социально-реабилитационная инфраструктура реализации решений данного типа. Примирение рассматривается как право лиц (о котором в ходе предварительного расследования им никто порой даже не сообщает), но не как специально организуемая процедура. В российском законодательстве по уголовным делам мы встречаем понятие «примирение», но пока нет «посредничество», или «медиацию». Однако для сторон уголовного конфликта, разделенных враждой и противоположными процессуальными интересами, без посторонней квалифицированной помощи, примирение нередко становится затруднительным, а порой невозможным. Концепция восстановительного правосудие придает праву на примирение механизмы реализации.

Если вести речь об использовании при­мирительных процедур в качестве способа разрешения уголов­но-правовых конфликтов, то в этом контексте службы примирения (медиаторы) оказываются механизмом реализации процессуального права на примирение в тех случаях, где оно непосредственно упоми­нается в законе.

Следует иметь в виду, что понятие восстановительного пра­восудия «шире», чем «медиация при решении уголовно-пра­вовых конфликтов». И не только потому, что предполагает еще и другие формы взаимодействия с обидчиком и жертвой – это разнопорядковые понятия. Восстановительное право­судие это потенциальная парадигма правосудия: концепция, способы видения проблемы и способ ее решения – в конечном счете, новая практика. Оно ставит вопрос именно о содержании и форме уголовного судопроизводства. Медиация относится к процедурным формам реализации взгляда на правосудие, заложенного в концепции. В широком смысле термином «медиация» обозначается спо­соб разрешения конфликта с помощью беспристрастной третьей стороны, когда решение принимается самими сторо­нами. Мы можем говорить о введении медиации в уголовный процесс, но не можем говорить о «введении» восстановительного правосудия. Речь идет об институционых преобразованиях и выращивании нового правопонимания.

Появление Рекомендации № R (99) 19, принятой Комитетом Министров Совета Европы 15.09.1999 г. [1], стало важным этапом общеевропейского процесса совершенствования уголовного правосудия. В Рекомендации № R (99) 19 дается опре­деление медиации по уголовным делам: это процесс, в рам­ках которого пострадавшему и правонарушителю предостав­ляется возможность, в случае их добровольного согласия, с помощью беспристрастной третьей стороны (медиатора) при­нять активное участие в разрешении проблем, возникших в результате преступления. Упоминание в качестве сторон только пострадавшего и правонарушителя не исключает уча­стия в медиации и других лиц (родителей, близких людей с той и другой стороны, специалистов, представителей учебно­го заведения и пр.).

В п. 17 Приложения к Рекомендации указано, что прекра­щение уголовного дела по причине наличия достигнутого в результате медиации соглашения должно иметь юридиче­скую силу судебного акта, исключая таким образом возоб­новление уголовного преследования на основании тех же фактов (ne bis in idem). Если же сторонам не удалось достичь договоренности либо, если договоренности не выполняются, органы уголовной юстиции возобновляют производство по уголовному делу (п. 18). По мнению автора, указанные положения должны стать основой для внедрения элементов восстановительного правосудия и по уголовным делам.

Юридический результат восстановительного правосудия – примирительный договор – является субъективно справедливым, это юридический результат для конкретных людей. Он должно утверждаться судом путем вынесения соответствующего постановления.

Медиатор не допускает усугубления конфликта, обеспечива­ет психологическую и физическую безопасность. В программах принимают участие и другие лица, так или иначе затронутые преступлением, родственники. Последние могут оказать поддержку сторонам, как в выработке решения, так и в последующей его реализации. Процедура медиации принципиально отлична от официального уголовного процесса, который ориентирован на жесткое противостояние, пред­полагает деперсонализацию сторон, в то время как программа примирения ориентирована на орга­низацию персонализированного диалога.

Как показывает анализ зарубежного опыта, медиация, хотя инициировалась чаще общественностью, укоренялась там, где это было востребовано официальной юстицией. Такая востребованность может диктоваться различными обстоя­тельствами: отсутствием публичного интереса к тем или иным категориям дел, необходимостью ускорения процесса, уменьшения нагрузки на суды, экономичностью, эффектив­ностью способов реагирования на преступления, важностью удовлетворения нужд жертвы, идеей сокращения уголовной репрессии и пр.

Медиация привносит в систему уголовной юстиции большую сте­пень свободы. В отдельных случаях это обстоятельство может создать опасность упустить из вида или игнорировать некоторые нынешние правила, защищающие права человека. Поэтому медиация должна быть обставлена серией гарантий, предусмотренных Европейской конвенцией о защите прав человека. Если медиация используется как часть уголовного процесса, она должна осуществляться в соответствии с фундаментальны­ми правами участников. Необходимым условием согласия обвиняемого на участие в медиации должно быть признание обстоятельств дела, признание ответственности за произошедшее. Однако это не тождественно признанию вины в юридическом смысле.

Для случаев, когда медиация используется в качестве аль­тернативы уголовному процессу, необходимо специально разрабатывать правила. Однако речь идет не просто о каких-то мар­гинальных процедурах, концепция восстановительного пра­восудия ставит на повестку дня вопрос о новых ценностях и целях уголовного судопроизводства, о его доктринальных характеристиках, о роли государства, общества, обвиняемого и потерпевшего в этом процессе.

Необходимо наполнить принцип публичности другим содержанием, через осмыс­ление зарубежного опыта, через доктринальное осмысление того, как можно описать такой подход в уголовном праве и процессе России. Альтернативный способ разрешения уголовного конфликта – это альтернатива сложившемуся представлению о безусловно публичном характере уголовного права и уголовного судопроизводства в той трактовке, которая вкладывается в понятие публичности – как приоритет государства в этой сфере правоотношений.

П.А. Лупинская была уверена в том, что должны получить дальнейшее развитие особые формы судебного разбирательства, процессуальные правила примирительных процедур при разрешении уголовно-процессуального конфликта [2]. Распространение медиации и влияние примирительных процедур на уголов­ное правосудие в целом становится тенденцией, подкрепляе­мой международными документами в области правосудия. Эта тенденция имеет парадигмальный заряд на изменение не отдельных процедур, а способа реагирования и мышления о преступности, преступлении, правонарушителе, жертве и социальной общности.

Актуальность введения медиации в практику рассмотрения правовых споров, в том числе по уголовным делам, и оппози­ция идей восстановительного правосудия устоявшейся юриди­ческой парадигме уголовного правосудия ставят на повестку дня необходимость более интенсивной исследовательской работы и разработок, обеспечивающих юридическую защи­щенность и распространение новой практики.

Необходимо создавать информационно-аналитическую базу для мониторинга формирующейся российской практики, а также для получения информации о зарубежном опыте, в том числе, о теоретических и доктринальных сдвигах и процедур­ных решениях в связи с новой практикой. Так, в Германии при возвращении дела в суд после достигнутого уре­гулирования в процессе медиации вина правонарушителя сокращается до такого размера, что вынесения наказания боль­ше не требуется. Австрийское законодательство продвинулось еще дальше: положения закона предусматривают, что деяние может перестать быть уголовным в силу восстановительных действий, совершенных правонарушителем ех post facto [3].

Медиатор не принимает решение о том, как именно должна разрешиться ситуация, не принуждает, хотя остаются в силе и термины «программы примирения», «примирительные процедуры», его задача состоит в органи­зации диалога, который способствовал бы прояснению ситуации, выражению чувств и выработке взаимоприемле­мого соглашения. В США предпочитают называть такую программу «конференцией» жертвы и правонарушителя.Успеш­ность нововведения будет зависеть и от квалификации медиаторов, готовности участников правовых споров разрешать противоречия с помощью медиации и проведенных орга­низационных мероприятий.

В рамках собственных полномочий проводят медиацию, к примеру, полицейские в Новой Зеландии. Полномочия по организации встреч жертвы и правонарушите­ля передаются компетентным организациям или лицам, чаще всего это общественные организации или специальные служ­бы, а официальный орган принимает решение о передаче слу­чая для проведения подобной работы.

Целесообразно законодательно уделять внимание тому, как реализуются еще до возбуждения уголовного дела примирительные процедуры между потерпевшим и правонарушителем, особенно по преступлениям небольшой и средней степени тяжести. В то же время элементы восстановительного правосудия не могут полностью заменить собой современную систему уголовного наказания. Оно призвано не отменить официальное правосудие, а придать ему за счет использования определенного способа разрешения криминальных ситуаций восстановительный характер. На сегодняшний день программы восстановительного правосудия реализуются как дополнительный метод реабилитационной работы с преступниками и жертвами и во многих случаях дают положительные результаты, особенно когда речь идет о подростковой преступности.

Литература

1.  Рекомендация № R (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15.09.1999 года, и пояснительные заметки. См.: Посредничество в уголовных делах // Организация и проведение программ восстановительного правосудия; под ред. Л.М. Карнозовой и Р.Р. Максудова. – М., 2006. – С.182–213.

2.  Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. – М., 2006. – С. 173.

3.  Гроенхейзен М. Медиация жертвы и правонарушителя: правовые и процедурные гарантии. Эксперименты и законодательство в некоторых европейских странах // Восстановительное правосудие; под ред. И.Л. Петрухина. – М., 2007. – С. 28–29.